Асиман, Яков Асиман (с)
читать дальшеБыла Мория. Было темно и жутко. Пиппин вовсю таращил глаза, то и дело вздрагивая от слышных только ему звуков. «Почему Гэндальф не зажег свой посох!» – подумал сердито Пиппин. И тут в темноте зажегся маленький огонек – Гэндальф раскурил трубку. «Не так уж и много, но хоть что-то» – облегченно подумал хоббит и попытался расслабить напряженные мышцы. Ему было холодно, страшно и грустно. Где-то в темноте раздался шепот Сэма и тихий смех Фродо, рядом шевельнулся Мерри. «Вот если бы я не был таким трусом, то…» – Пиппин не решился продолжить свою мысль. Он замер, прислушиваясь к дыханию Мерри, как прислушиваются к далекой, еле слышной прекрасной музыке. В голове крутились слова: «ты рядом… ты рядом… ты рядом». И от этих слов становилось тепло и уютно. Пиппин никогда не встречал в своей жизни такого же смелого хоббита, как Мерри. Он гордился тем, что дружит с ним. Он гордился тем, что пусть и далеким, но приходился ему братом, хотя порой это же его и смущало. Ведь к братьям не испытывают таких чувств… Пиппин почувствовал, как запылали уши. Он шумно вздохнул и с силой зажмурил глаза. «Надо спать» - решил он, но беспокойные мысли так яростно метались в его голове, что не давали уснуть. «Мне просто холодно, - сказал себе Пиппин и для убедительности кивнул головой, - Я сейчас прижмусь к Мерри, так будет теплее, и усну. Ведь в этом нет ничего ужасного. Мне просто холодно…» Пиппин чуть-чуть придвинулся к Мерри и тут же испуганно замер. «Трус несчастный!» – мысленно рявкнул на себя Пиппин. Руки и ноги его налились тяжестью и никак не хотели сдвинуться с места, сердце бешено колотилось.
- Пип, - шепнул рядом Мерри, - тебе не холодно?
- Холодно, - еле сдерживая радость в голосе, ответил Пиппин.
- И мне, даже зубы стучат.
- Давай я к тебе поближе лягу, - предложил Пиппин.
- Давай, - согласился Мерри.
Пиппин придвинулся и аккуратно положил руку на плечо Мерри, стараясь ничем не выдать своего желания покрепче вцепиться в друга. Мерри вздохнул и начал ерзать, удобнее устраиваясь в объятиях Пиппина.
- Хорошо, - удовлетворенно произнес он, после того, как, наконец, угомонился.
- Угу…, - ответил осторожно Пиппин.
Мерри обхватил ладонями руку Пиппина и стал греть дыханием:
- Ты совсем ледяной, ты знаешь?
Пиппин попытался ответить, но слова застряли на полпути. Он судорожно вздохнул и спрятал пылающее лицо в плечо Мерри.
- Вот и хорошо, - сказал невпопад Мерри.
Они замолчали, вслушиваясь в дыхание друг друга. Через некоторое время они уже спали.
Пиппина опять трясло. Его измучила эта бесконечная дорога в темноту и пустоту, но больше его терзали мысли о Мерри. Он любил Мерри. И в этом не было бы ничего ужасного, если бы он любил Мерри как брата, но в его чувствах было много больше простой братской любви. Его это смущало, мучило, не давало спокойно спать по ночам, а в последнее время даже мешало общаться с Мерри. Иногда Пиппин был рад тому, что они находятся в Мории, где всегда было темно – в темноте не было видно, как порой он краснеет. Он старался отдаляться от Мерри, присоединялся к этому гондорцу Боромиру или вступал в беседы с Гэндальфом, а чаще шел позади остальных хоббитов, угрюмо молча. Вот так и получилось, что он совершил такой глупый поступок – швырнул камень в колодец. Ему хотелось избавиться от своих мучительных чувств и на какой-то момент показалось, что вместе с этим камнем там, в глубине, исчезнут все печали и горести. Получилось наоборот. Все стало намного хуже. И особенно укоризненный взгляд Мерри. Пиппин был зол на себя, на Мерри, на Гэндальфа, на весь мир. Ему хотелось влезть в драку и кому-нибудь набить морду. Но налетевшие орки надолго избавили его от всех мучений. Просто не было времени – погони, драки и снова погони… Пиппин потерял счет времени, потерял себя…. И нашел в тот момент, когда погиб Гэндальф. «Болван Тук!» – звучало у него в голове, но он был хуже, чем болваном, он был предателем. Это он подвел Гэндальфа, это он разбудил орков! И не было ему прощения.
- Пиппин, Пиппин, что с тобой! – дернул его за рукав Мерри.
- Я сплю, - ответил он и снова уставился в стенку. Они были в Лориене, уже давно. А легче не становилось.
- Пиппин, ты же не спишь, а просто смотришь в стенку, − Мерри присел рядом на кровать и положил руку на лоб, − Ты не заболел?
- Нет, - Пиппин прикрыл глаза, наслаждаясь прохладной рукой друга.
- У тебя лоб горячий.
Пиппин тяжело вздохнул и повернулся лицом к Мерри:
- Это я во всем виноват.
- В чем?
- В смерти Гэндальфа.
- Ты сошел с ума? – возмутился Мерри, - О чем ты говоришь? Никто не виноват. Так получилось.
- И зачем я только пошел с вами, от меня только одни проблемы, - Пиппин не заметил, как из глаз хлынули слезы.
Мерри обнял его, прижал к себе и погладил по волосам.
- Глупый, глупый хоббит, - прошептал Мерри, его пальцы с нежностью пробегали по лицу Пиппина, - Хорошо, что ты с нами… со мной…
Пиппин поднял голову и взглянул в глаза Мерри – впервые так близко. Мерри улыбнулся:
- Ты тоже это чувствуешь? – спросил он.
- Да…, - вырвалось у Пиппина, хотя, наверное, надо было поинтересоваться, что Мерри имел ввиду.
Мерри закрыл глаза и зарылся в волосы Пиппина. Сердце Пиппина бешено колотилось, ему захотелось поцеловать Мерри.
- Простите, - вдруг раздалось над ними. Леголас улыбнулся, - нам пора.
- Уже?
- Галадриэль ждет вас.
Внутри все клокотало от ярости и страха. Боромир мертв, Мерри ранен, а он беспомощен и ничего, совсем ничего не может сделать. И помощи ждать не от кого, он, конечно, оставлял следы для Арагорна, но не был уверен, что Арагорн будет их искать. Спасаться надо самим. Но как?
- Мерри… Мерри… Мерри! – он еле сдержался, чтобы не перейти на крик.
- Пиппин?
- Ты жив, - облегченно вздохнул Пиппин, - Я так испугался…
- Ничего, мы, хоббиты, живучие… нас так легко не возьмешь…
- У меня руки развязаны, - сообщил радостно Пиппин, - Вот только орков слишком много…
- Подождем…
Мерри прикрыл глаза, Пиппин подполз поближе и прикоснулся губами к его лбу:
- Ты только не умирай, ладно?
- Мерри, ты проспишь все на свете! – радостно зазвенел голосок Пиппина.
- Ты о чем? – Мерри потянулся и осмотрелся. Жилище Фангорна его еще вчера заинтересовало, а сейчас, при дневном свете, так вообще поразило. Было странно, по чужому странно, но красиво. Пиппин сидел прямо на земле, устеленной сухой травой, и ел фрукты и ягоды, запевая чистой родниковой водой.
- Это конечно не мясо, но тоже очень вкусно. Попробуй!
- Я сейчас готов съесть все, что угодно, - ответил Мерри и выхватил из рук Пиппина горсточку сладкой черники.
- Эй, это была моя еда! – возмутился Пиппин.
- Ты и так уже весь синий, - рассмеялся Мерри и снова прихватил горсточку из стоящей рядом корзинки.
- Это не ваши проблемы, мистер, - сердито огрызнулся Пиппин и попытался рассмотреть на дне глиняной чашки свое отражение, - И вовсе я не синий…
- Дай попить, - Мерри выхватил чашку из рук Пиппина, сделал пару глотков, ехидно взглянул на друга и рассмеялся.
- Ничего смешного не вижу! – возмутился Пиппин, но и сам не сдержал смех.
- У тебя нос уже почернел от черники, - произнес Мерри и ласково притронулся к кончику носа Пиппина.
Пиппин задохнулся:
- А у тебя – губы…и пальцы… и… и…, - ответил он и пихнул Мерри в бок, тот в ответ ударил и они принялись бегать по всему жилищу, радостно крича и смеясь, как будто вместе с ягодами и водой наглотались веселящего эля.
- Фангорн сказал, что если пить эту воду, то можно подрасти немного, - задыхаясь от смеха и бега, произнес Пиппин и сделал большой глоток прозрачной и прохладной жидкости. Мерри приобнял его и пальцем подобрал с губ капельки воды:
- Да, пожалуй, тебе стоит немного подрасти…
- Ты о чем? – насторожился Пиппин, не зная, обидеться ему или сразу кулаком заехать.
Мерри помолчал, опустив глаза:
- Послушай, вот если я тебя поцелую…
Пиппин понял, что пора бить:
- Только попробуй! – воскликнул он и поднес кулак к носу Мерри.
- Ты боишься меня, ведь так? – спокойно спросил Мерри.
- Нисколько, - так же серьезно ответил Пиппин, - Только… мне не нужны твои поцелуи!
Мерри кивнул и отошел в сторону. Пиппину было больно и стыдно за свое поведение, но он не мог допустить таких отношений с Мерри. «А если я потеряю его?» – вдруг мелькнула у него мысль. Внутри него все похолодело от ужаса. «Но мы братья! Братья! И если Мерри не желает об этом помнить, то должен помнить я!»
Нет, Мерри никогда не забывал, что они с Пипом братья, но ему казалось, что их любовь друг к другу не так ужасна, как представлял себе Пиппин. Сколько Мерри помнил себя, столько он знал, что Пиппин принадлежит ему и только ему. Еще когда тот маленький бегал за ним хвостиком, так восхищенно заглядывал ему в глаза и умильным голоском просил взять его с собой в очередное приключение. Еще когда Пиппин маленьким заболел, а Мерри ночи напролет просиживал возле него, держал его за руку, пел ему песни или рассказывал сказки. Братья? Да они были братьями, но их любовь была сильнее родственных связей. Мерри никогда не пугала мысль, а что о них подумают соседи, близкие, друзья. Его больше пугала мысль потерять Пиппина: а вдруг он женится? А сейчас, когда опасности поджидают их на каждом шагу: вдруг он погибнет? Он не позволит этого. Пусть Пиппин сидит в углу и дуется на него, пусть не разговаривает и отворачивается, пусть Тьма навсегда накроет Средиземье и солнце никогда не будет светить, но он будет жить. Мерри так решил, и так будет.
Каждый день, каждое мгновение Пиппин делал выбор: да или нет. Нет или да. Он спрашивал, что так страшит его? Нет, это вовсе не мнение посторонних. Да, это родственные связи. Пиппин понимал, что эта навязчивая мысль заставляет его многое упускать, может быть, на старости лет, он пожалеет, что так много потерял. Но он ничего не мог сделать с собой. В единственном только он был уверен, он не позволит, чтобы с Мерри что-то случилось. Не позволит, потому что любит.
Ни Мерри, ни Пиппин старались не вспоминать тот момент с палантиром. Мерри был в ярости на себя, что не углядел, Пиппина на себя же, что не удержался. Мерри долгие часы смотрел на дорогу, по которой умчались на Серогриве Гэндальф и Пиппин. Не было боли, не было слез, вообще ничего не было, как будто вместе с Пиппином устремилась вдаль его душа. Было пусто, как раз то состояние, которое требовалось для войны. «Для смерти» – уточнил Мерри и повернулся лицом к тем, с кем свела его судьба.
Пиппин старался не думать о палантире, но картины так и всплывали перед его глазами. Он бредил. Он так толком и не понял, что Мерри остался позади. Он вообще гнал все мысли о Мерри. И особенно те фрагменты, что он запомнил после общения с палантиром. Да, Саурон проник слишком далеко в его мысли и желания, предоставил ему внимательно разглядеть, что может быть, если… если он выдаст тайну. Пиппин был слишком шокирован тем, что увидел, да так, что забыл о Фродо и кольце, ему просто нечего было выдавать, для него не существовало никакой тайны кроме… кроме того, что он увидел: Мерри… слишком близко, слишком опасно…прикосновения губ и рук, страстный шепот, отблески белоснежной кожи в темноте… И тело и душа его бились в судорогах при мысли о том, что такое возможно… «забыть, забыть… забыть», - шептал он.
Погруженная во мрак комната, сужающиеся стены, давящий потолок… Пиппин задыхался, старался выбраться из этого ужаса, но ноги и руки еле двигались как в густой жиже.
«Ты же хочешь этого…», - раздалось где-то на краю сознания, - «Хочешь… признайся хотя бы самому себе…»
Око, огромное Око затмевало последние остатки разума…
Пиппин заметался, рванул вперед, туда, где в темноте мелькал силуэт Мерри. Все ближе и ближе… Мерри повернулся к нему, соблазняюще улыбнулся и начал медленно стискивать с себя желтую жилетку, расшнуровывать ленточки на рубашке, а затем и сама рубашка полетела вниз, обнажив мускулистый и загорелый торс хоббита.
Пиппин пытался остановить его, мотал головой «нет», «нет», руками отмахивался. Сердце его прыгало, как будто совсем сошло с ума. Последние попытки оттолкнуть Мерри увенчались жаркими объятиями. С губ Мерри слетел победный стон, когда язычок Пиппина с жадностью пробежал по обнаженной груди Мерри. Горячие губы Пиппина скользили по теплой коже, спускаясь все ниже и ниже – туда, куда стремилось все естество Пиппина. Его руки ловко сняли с Мерри поясок и потянули вниз брюки, предоставив страстному зрителю во всей своей красе возбужденный пенис Мерри. Дрожащие губы потянулись к нему…
Громко хлопнула дверь. Пиппин вздрогнул и открыл глаза. В комнате замаячила высокая фигура Гэндальфа.
- Спи, еще рано, - сказал волшебник и снова исчез.
Пиппин вздохнул, еле удерживая стон, то ли еще не утихшего возбуждения, то ли нахлынувшего чувства вины.
«Если и дальше так будет продолжаться, я просто сойду с ума», - подумал он про себя, уставившись на блики свечи на потолке. «Надеюсь, Гэндальф ничего не заметил… И самое обидное, что во мне где-то глубоко сидит гад, которому вовсе не стыдно, который только и ждет, когда же я сдамся своим желаниям. Хорошо, Мерри нет рядом, иначе я не уверен, что этому гаду не повезет…»
Пиппин вскочил с кровати и жадно набросился на кувшин с водой.
- Ты совсем с ума сошел, Перегрин Тук, - произнес он вслух, чувствуя, что чем дальше, тем слабее становится его сопротивление. Он безумно скучал по Мерри. И ему уже было наплевать, чем закончится их встреча, лишь бы побыстрее она произошла.
Мерри брел по узким улочкам, не ведая, где находится. «Все мертвы», - твердил он себе под нос. «Все мертвы, и мне осталось совсем немного… Лишь добрести до того темного угла, и там умереть».
И он совершенно не поверил своим глазам, когда увидел спешащего к нему Пиппина. Горящие глаза друга окончательно убедили его, он умер и попал в Валинор.
- Пиппин, Пиппин…, - Мерри протянул руки и попал в объятия хоббита.
- Мы тебя совсем потеряли… Где же ты был? – Пиппин принялся болтать, рассказывать, где и кто находится, и как они сейчас придут в Палату Врачевания, где Мерри обязательно вылечат. Мерри слушал краем уха, лишь улыбался и прижимался иногда к плечу Пиппина.
- Это ты, - шептал он.
- Конечно же я, а кого ты надеялся увидеть? – неожиданно ревниво произнес Пиппин.
Мерри засмеялся:
- Глупый… совсем глупый хоббит…, - его ноги подкосились, - я устал, Пиппин, не могу… не могу больше идти…
- Эй, только посмей мне здесь умереть! – возмутился Пиппин, еле сдерживая нахлынувшую панику, и добавил шепотом, больше для себя - Я не унесу тебя…
Пиппин опустился на землю и положил голову Мерри себе на колени:
- Мы подождем, дружок, вдруг кто-то будет проходить мимо, увидит нас и сообщит Гэндальфу…
Пиппин пальчиками перебирал кудряшки Мерри, а тот не отводил взгляда от его глаз.
- Ты такой красивый… - прошептал Мерри, а Пиппин почувствовал, как яркий румянец покрыл его щеки, - И смущаешься красиво…
Пиппину тоже хотелось сказать что-нибудь хорошее Мерри, но слова застревали на языке.
Скоро явился Гэндальф, он заботливо поднял Мерри и понес в Палаты Врачевания. Пиппин бежал за волшебником и сердито размышлял, что как только Мерри придет в себя, он обязательно найдет такие слова, чтобы выразить все свои чувства. И он не будет краснеть. И он не будет бояться.
Арагорн склонился над бледным лицом Мерри, провел рукой по волосам и позвал по имени.
- Вы, хоббиты, народ мужественный и сильный. Он будет жить, - Арагорн повернулся к Пиппину и подмигнул, - если конечно кое-кто ему поможет снова приобрести вкус к жизни.
Пиппин серьезно закивал головой:
- Я помогу, конечно, помогу…, - и впервые не покраснел.
Мерри открыл глаза, заинтересованного посмотрел на Пиппина и заявил:
- Я кушать хочу…
- Я принесу! – Пиппин побежал за едой и, когда вернулся, в комнате у Мерри уже никого не было. Хоббит сидел на подушках и лениво щурился на солнце, бившее в окно.
- Эх, где-то я потерял свою котомку, а там было наипрекраснейшее зелье из запасов Сарумана.
- Не волнуйся, твоя котомка здесь, рядом у кровати лежит. Да и у меня есть запасы… Покурим?
Хоббиты молча раскурили трубочки. Поговорили о том, что с ними произошло. Снова помолчали.
- Ты скучал? – поинтересовался Мерри и слегка покосился в сторону сидящего рядом Пиппина.
Пиппин решил, что пора сказать всё, но заметил, что опять молчит.
- Да, - кивнул он, - Очень скучал. Ты мне даже снился…
Мерри хихикнул и повернулся к Пиппину:
- Ты ведь…, - он замолчал, глядя на тонкие пальчики Пиппина, которые с силой вцепились в одеяло. Мерри наклонился и поцеловал пальчики, распрямил их, повернул ладонью и потерся щекой. Пиппин охнул и обнял Мерри, их губы нашли друг друга и впервые с нежностью соприкоснулись.
- Ты знаешь, мне снилось, что мы с тобой…, - произнес Пиппин в перерыве между поцелуями, но не завершил фразу, как язычок Мерри нагло вторгся в рот Пиппина. Пиппин попытался сопротивляться, но Мерри с силой придавил его к кровати:
- Кто-то там обещал Арагорну кое-что…, - задыхаясь, произнес Мерри.
Пиппин рассмеялся, его руки принялись расстегивать пуговки на одежде Мерри:
- Кто-то разве против? Только если ты будешь таким прытким и дальше, я не доживу до самого интересного, ты задушишь меня.
Мерри удивленно уставился на Пиппина:
- Ты правда не против?
- Я ведь обещал Арагорну…
- Не верю тебе…
- Я обещал себе, что если ты останешься жить, то…, - Пиппин нахмурил лоб, пытаясь справиться с тугим ремешком на поясе.
Брови Мерри медленно ползли на лоб, он настолько растерялся, что даже не знал, что ответить.
- Ты долго будешь сидеть столбом, помоги же мне! – рассердился Пиппин.
- Я безумно люблю тебя, - восхищенно произнес Мерри, чувствуя, как уходит земля из-под ног.
- Я тоже буду тебя любить, если ты снимешь этот отвратительный пояс! – воскликнул Пиппин и тут же рассмеялся над двусмысленностью своих слов. Теперь, когда он уже все решил, на душе было легко и весело.
Мерри лихорадочно принялся одной рукой снимать с себя пояс, а другой – одежду Пиппина. «Пока не передумал», - подумал Мерри. Пиппин не выдержал и закатился в хохоте:
- Тише, друг, тише… я никуда не денусь, честное слово… здесь я, здесь…
- Да кто тебя знает…, - смущенно пробормотал Мерри и снизил скорость.
Пиппин избавился от рубашки вслед за Мерри. Хоббиты замерли, рассматривая друг друга. Пиппин подтянул к себе поближе Мерри и губами прикоснулся к теплому плечу, его язычок медленно прошелся по нежной коже и замер на бьющейся жилке. Мерри тихо вздохнул, его рука ловко спустилась вниз, пролезла в брюки Пиппина, и пальцы с нежностью накрыли влажный от возбуждения пенис. Пиппин вздрогнул и изогнулся, отдавая себя сладострастной истоме.
- Может, мы все-таки избавимся от лишней одежки, - предложил Пиппин.
Мерри кивнул и быстро стянул с себя и Пиппина брюки. Их слегка лихорадило, руки не слушались, они прильнули друг к другу, только так найдя силы. Оба стояли на коленях, руки их слепо блуждали по обнаженной коже, наслаждаясь шелковистостью и теплом. Возбуждение их нарастало, но они не торопились выплескивать его. Настойчивый язычок Мерри спускался все ниже и ниже, добравшись до влажного от возбуждения пениса, Пиппин не сдержал стона, вцепившись пальцами в спину Мерри.
- Ты не против…, - прошептал Мерри. И Пиппин кивнул, не в силах что-либо произнести. Мерри повернул друга спиной к себе, его пальцы пробежали по позвоночнику Пиппина и с силой сжали его ягодицы. Легкая доля страха проникла в душу Пиппина, когда пенис Мерри яростно вонзился в него, он вскрикнул от боли, но тут же волна сумасшедшего возбуждения накрыла его с головой. Стон, слетевший с его губ, переплетался со стоном Мерри. Бедра Мерри двигались все быстрее и быстрее, темп нарастал, несся за собой неизбежную лавину. Мерри вскрикнул и изогнулся, выпуская сперму внутри Пиппина. Пиппин не ожидал, что эта теплая жидкость внутри него будет последней каплей и вызовет такой вихрь наслаждений. Его руки вцепились в кровать, а зубы впились в подушку, заглушая вырвавшийся крик.
- Слишком хорошо, - произнес Мерри хриплым голосом, продолжая еще лежать на Пиппине и иногда губами пробегать по его шейке.
- Так не бывает? – поинтересовался Пиппин, слегка улыбаясь.
Мерри скатился с Пиппина и лег рядом, склонив голову ему на плечо.
- Если так не было раньше, то теперь мы знаем, что так может быть… - глубокомысленно изрек Мерри, а Пиппин весело рассмеялся.
- Теперь так будет всегда? – осторожно поинтересовался Мерри.
Пиппин приподнял голову и внимательно посмотрел на Мерри:
- Нет. Так больше не будет.
Мерри почувствовал, как сердце налилось тяжестью.
- Будет еще лучше, - ехидно улыбнулся Пиппин и с жадностью накинулся на губы Мерри. Потом сильными руками обхватил его и перевернул на живот. Мерри даже немного испугался такой силы. Пиппин поцелуями покрыл всю спину Мерри и остановился на ямочке, что разделяла две упругие ягодицы. Мерри хихикнул:
- А можно еще раз так ?- спросил он.
- Вот еще… - шепнул Пиппин прямо ему в ушко и снова перевернул его на спину.
- А теперь что? – настороженно поинтересовался Мерри и тут же получил ответ: Пиппин всем своим весом улегся на бедрах Мерри и стал медленно покачиваться, наблюдая, как постепенно расширяются зрачки Мерри, как зубки впиваются, до крови, в губы, как Мерри пытается рассмеяться, но вместо смеха слышен жалобный стон. Вид беспомощного Мерри возбуждал Пиппина, он сам до боли сжал зубы, чтобы не застонать от наслаждения. Когда пик возбуждения достиг нестерпимых высот, Пиппин снова перевернул Мерри на живот, обнял его за бедра и медленно вошел в него, все дальше и дальше продвигаясь внутри и наблюдая за реакцией Мерри. Они одновременно достигли оргазма, оповестив его криками. Обессиленный Пиппин упал рядом с Мерри и, еще задыхаясь, он произнес:
- Даже если мы проиграем, я найду тебя.
Пока Мерри придумывал, что ответить, Пиппин засопел. Мерри удивленно уставился на посапывающего Пиппина. «бедный» – прошептал он и улыбнулся. Пиппин спал, а Мерри не сводил с него глаз, а потом и сам уснул.
- Пип, - шепнул рядом Мерри, - тебе не холодно?
- Холодно, - еле сдерживая радость в голосе, ответил Пиппин.
- И мне, даже зубы стучат.
- Давай я к тебе поближе лягу, - предложил Пиппин.
- Давай, - согласился Мерри.
Пиппин придвинулся и аккуратно положил руку на плечо Мерри, стараясь ничем не выдать своего желания покрепче вцепиться в друга. Мерри вздохнул и начал ерзать, удобнее устраиваясь в объятиях Пиппина.
- Хорошо, - удовлетворенно произнес он, после того, как, наконец, угомонился.
- Угу…, - ответил осторожно Пиппин.
Мерри обхватил ладонями руку Пиппина и стал греть дыханием:
- Ты совсем ледяной, ты знаешь?
Пиппин попытался ответить, но слова застряли на полпути. Он судорожно вздохнул и спрятал пылающее лицо в плечо Мерри.
- Вот и хорошо, - сказал невпопад Мерри.
Они замолчали, вслушиваясь в дыхание друг друга. Через некоторое время они уже спали.
Пиппина опять трясло. Его измучила эта бесконечная дорога в темноту и пустоту, но больше его терзали мысли о Мерри. Он любил Мерри. И в этом не было бы ничего ужасного, если бы он любил Мерри как брата, но в его чувствах было много больше простой братской любви. Его это смущало, мучило, не давало спокойно спать по ночам, а в последнее время даже мешало общаться с Мерри. Иногда Пиппин был рад тому, что они находятся в Мории, где всегда было темно – в темноте не было видно, как порой он краснеет. Он старался отдаляться от Мерри, присоединялся к этому гондорцу Боромиру или вступал в беседы с Гэндальфом, а чаще шел позади остальных хоббитов, угрюмо молча. Вот так и получилось, что он совершил такой глупый поступок – швырнул камень в колодец. Ему хотелось избавиться от своих мучительных чувств и на какой-то момент показалось, что вместе с этим камнем там, в глубине, исчезнут все печали и горести. Получилось наоборот. Все стало намного хуже. И особенно укоризненный взгляд Мерри. Пиппин был зол на себя, на Мерри, на Гэндальфа, на весь мир. Ему хотелось влезть в драку и кому-нибудь набить морду. Но налетевшие орки надолго избавили его от всех мучений. Просто не было времени – погони, драки и снова погони… Пиппин потерял счет времени, потерял себя…. И нашел в тот момент, когда погиб Гэндальф. «Болван Тук!» – звучало у него в голове, но он был хуже, чем болваном, он был предателем. Это он подвел Гэндальфа, это он разбудил орков! И не было ему прощения.
- Пиппин, Пиппин, что с тобой! – дернул его за рукав Мерри.
- Я сплю, - ответил он и снова уставился в стенку. Они были в Лориене, уже давно. А легче не становилось.
- Пиппин, ты же не спишь, а просто смотришь в стенку, − Мерри присел рядом на кровать и положил руку на лоб, − Ты не заболел?
- Нет, - Пиппин прикрыл глаза, наслаждаясь прохладной рукой друга.
- У тебя лоб горячий.
Пиппин тяжело вздохнул и повернулся лицом к Мерри:
- Это я во всем виноват.
- В чем?
- В смерти Гэндальфа.
- Ты сошел с ума? – возмутился Мерри, - О чем ты говоришь? Никто не виноват. Так получилось.
- И зачем я только пошел с вами, от меня только одни проблемы, - Пиппин не заметил, как из глаз хлынули слезы.
Мерри обнял его, прижал к себе и погладил по волосам.
- Глупый, глупый хоббит, - прошептал Мерри, его пальцы с нежностью пробегали по лицу Пиппина, - Хорошо, что ты с нами… со мной…
Пиппин поднял голову и взглянул в глаза Мерри – впервые так близко. Мерри улыбнулся:
- Ты тоже это чувствуешь? – спросил он.
- Да…, - вырвалось у Пиппина, хотя, наверное, надо было поинтересоваться, что Мерри имел ввиду.
Мерри закрыл глаза и зарылся в волосы Пиппина. Сердце Пиппина бешено колотилось, ему захотелось поцеловать Мерри.
- Простите, - вдруг раздалось над ними. Леголас улыбнулся, - нам пора.
- Уже?
- Галадриэль ждет вас.
Внутри все клокотало от ярости и страха. Боромир мертв, Мерри ранен, а он беспомощен и ничего, совсем ничего не может сделать. И помощи ждать не от кого, он, конечно, оставлял следы для Арагорна, но не был уверен, что Арагорн будет их искать. Спасаться надо самим. Но как?
- Мерри… Мерри… Мерри! – он еле сдержался, чтобы не перейти на крик.
- Пиппин?
- Ты жив, - облегченно вздохнул Пиппин, - Я так испугался…
- Ничего, мы, хоббиты, живучие… нас так легко не возьмешь…
- У меня руки развязаны, - сообщил радостно Пиппин, - Вот только орков слишком много…
- Подождем…
Мерри прикрыл глаза, Пиппин подполз поближе и прикоснулся губами к его лбу:
- Ты только не умирай, ладно?
- Мерри, ты проспишь все на свете! – радостно зазвенел голосок Пиппина.
- Ты о чем? – Мерри потянулся и осмотрелся. Жилище Фангорна его еще вчера заинтересовало, а сейчас, при дневном свете, так вообще поразило. Было странно, по чужому странно, но красиво. Пиппин сидел прямо на земле, устеленной сухой травой, и ел фрукты и ягоды, запевая чистой родниковой водой.
- Это конечно не мясо, но тоже очень вкусно. Попробуй!
- Я сейчас готов съесть все, что угодно, - ответил Мерри и выхватил из рук Пиппина горсточку сладкой черники.
- Эй, это была моя еда! – возмутился Пиппин.
- Ты и так уже весь синий, - рассмеялся Мерри и снова прихватил горсточку из стоящей рядом корзинки.
- Это не ваши проблемы, мистер, - сердито огрызнулся Пиппин и попытался рассмотреть на дне глиняной чашки свое отражение, - И вовсе я не синий…
- Дай попить, - Мерри выхватил чашку из рук Пиппина, сделал пару глотков, ехидно взглянул на друга и рассмеялся.
- Ничего смешного не вижу! – возмутился Пиппин, но и сам не сдержал смех.
- У тебя нос уже почернел от черники, - произнес Мерри и ласково притронулся к кончику носа Пиппина.
Пиппин задохнулся:
- А у тебя – губы…и пальцы… и… и…, - ответил он и пихнул Мерри в бок, тот в ответ ударил и они принялись бегать по всему жилищу, радостно крича и смеясь, как будто вместе с ягодами и водой наглотались веселящего эля.
- Фангорн сказал, что если пить эту воду, то можно подрасти немного, - задыхаясь от смеха и бега, произнес Пиппин и сделал большой глоток прозрачной и прохладной жидкости. Мерри приобнял его и пальцем подобрал с губ капельки воды:
- Да, пожалуй, тебе стоит немного подрасти…
- Ты о чем? – насторожился Пиппин, не зная, обидеться ему или сразу кулаком заехать.
Мерри помолчал, опустив глаза:
- Послушай, вот если я тебя поцелую…
Пиппин понял, что пора бить:
- Только попробуй! – воскликнул он и поднес кулак к носу Мерри.
- Ты боишься меня, ведь так? – спокойно спросил Мерри.
- Нисколько, - так же серьезно ответил Пиппин, - Только… мне не нужны твои поцелуи!
Мерри кивнул и отошел в сторону. Пиппину было больно и стыдно за свое поведение, но он не мог допустить таких отношений с Мерри. «А если я потеряю его?» – вдруг мелькнула у него мысль. Внутри него все похолодело от ужаса. «Но мы братья! Братья! И если Мерри не желает об этом помнить, то должен помнить я!»
Нет, Мерри никогда не забывал, что они с Пипом братья, но ему казалось, что их любовь друг к другу не так ужасна, как представлял себе Пиппин. Сколько Мерри помнил себя, столько он знал, что Пиппин принадлежит ему и только ему. Еще когда тот маленький бегал за ним хвостиком, так восхищенно заглядывал ему в глаза и умильным голоском просил взять его с собой в очередное приключение. Еще когда Пиппин маленьким заболел, а Мерри ночи напролет просиживал возле него, держал его за руку, пел ему песни или рассказывал сказки. Братья? Да они были братьями, но их любовь была сильнее родственных связей. Мерри никогда не пугала мысль, а что о них подумают соседи, близкие, друзья. Его больше пугала мысль потерять Пиппина: а вдруг он женится? А сейчас, когда опасности поджидают их на каждом шагу: вдруг он погибнет? Он не позволит этого. Пусть Пиппин сидит в углу и дуется на него, пусть не разговаривает и отворачивается, пусть Тьма навсегда накроет Средиземье и солнце никогда не будет светить, но он будет жить. Мерри так решил, и так будет.
Каждый день, каждое мгновение Пиппин делал выбор: да или нет. Нет или да. Он спрашивал, что так страшит его? Нет, это вовсе не мнение посторонних. Да, это родственные связи. Пиппин понимал, что эта навязчивая мысль заставляет его многое упускать, может быть, на старости лет, он пожалеет, что так много потерял. Но он ничего не мог сделать с собой. В единственном только он был уверен, он не позволит, чтобы с Мерри что-то случилось. Не позволит, потому что любит.
Ни Мерри, ни Пиппин старались не вспоминать тот момент с палантиром. Мерри был в ярости на себя, что не углядел, Пиппина на себя же, что не удержался. Мерри долгие часы смотрел на дорогу, по которой умчались на Серогриве Гэндальф и Пиппин. Не было боли, не было слез, вообще ничего не было, как будто вместе с Пиппином устремилась вдаль его душа. Было пусто, как раз то состояние, которое требовалось для войны. «Для смерти» – уточнил Мерри и повернулся лицом к тем, с кем свела его судьба.
Пиппин старался не думать о палантире, но картины так и всплывали перед его глазами. Он бредил. Он так толком и не понял, что Мерри остался позади. Он вообще гнал все мысли о Мерри. И особенно те фрагменты, что он запомнил после общения с палантиром. Да, Саурон проник слишком далеко в его мысли и желания, предоставил ему внимательно разглядеть, что может быть, если… если он выдаст тайну. Пиппин был слишком шокирован тем, что увидел, да так, что забыл о Фродо и кольце, ему просто нечего было выдавать, для него не существовало никакой тайны кроме… кроме того, что он увидел: Мерри… слишком близко, слишком опасно…прикосновения губ и рук, страстный шепот, отблески белоснежной кожи в темноте… И тело и душа его бились в судорогах при мысли о том, что такое возможно… «забыть, забыть… забыть», - шептал он.
Погруженная во мрак комната, сужающиеся стены, давящий потолок… Пиппин задыхался, старался выбраться из этого ужаса, но ноги и руки еле двигались как в густой жиже.
«Ты же хочешь этого…», - раздалось где-то на краю сознания, - «Хочешь… признайся хотя бы самому себе…»
Око, огромное Око затмевало последние остатки разума…
Пиппин заметался, рванул вперед, туда, где в темноте мелькал силуэт Мерри. Все ближе и ближе… Мерри повернулся к нему, соблазняюще улыбнулся и начал медленно стискивать с себя желтую жилетку, расшнуровывать ленточки на рубашке, а затем и сама рубашка полетела вниз, обнажив мускулистый и загорелый торс хоббита.
Пиппин пытался остановить его, мотал головой «нет», «нет», руками отмахивался. Сердце его прыгало, как будто совсем сошло с ума. Последние попытки оттолкнуть Мерри увенчались жаркими объятиями. С губ Мерри слетел победный стон, когда язычок Пиппина с жадностью пробежал по обнаженной груди Мерри. Горячие губы Пиппина скользили по теплой коже, спускаясь все ниже и ниже – туда, куда стремилось все естество Пиппина. Его руки ловко сняли с Мерри поясок и потянули вниз брюки, предоставив страстному зрителю во всей своей красе возбужденный пенис Мерри. Дрожащие губы потянулись к нему…
Громко хлопнула дверь. Пиппин вздрогнул и открыл глаза. В комнате замаячила высокая фигура Гэндальфа.
- Спи, еще рано, - сказал волшебник и снова исчез.
Пиппин вздохнул, еле удерживая стон, то ли еще не утихшего возбуждения, то ли нахлынувшего чувства вины.
«Если и дальше так будет продолжаться, я просто сойду с ума», - подумал он про себя, уставившись на блики свечи на потолке. «Надеюсь, Гэндальф ничего не заметил… И самое обидное, что во мне где-то глубоко сидит гад, которому вовсе не стыдно, который только и ждет, когда же я сдамся своим желаниям. Хорошо, Мерри нет рядом, иначе я не уверен, что этому гаду не повезет…»
Пиппин вскочил с кровати и жадно набросился на кувшин с водой.
- Ты совсем с ума сошел, Перегрин Тук, - произнес он вслух, чувствуя, что чем дальше, тем слабее становится его сопротивление. Он безумно скучал по Мерри. И ему уже было наплевать, чем закончится их встреча, лишь бы побыстрее она произошла.
Мерри брел по узким улочкам, не ведая, где находится. «Все мертвы», - твердил он себе под нос. «Все мертвы, и мне осталось совсем немного… Лишь добрести до того темного угла, и там умереть».
И он совершенно не поверил своим глазам, когда увидел спешащего к нему Пиппина. Горящие глаза друга окончательно убедили его, он умер и попал в Валинор.
- Пиппин, Пиппин…, - Мерри протянул руки и попал в объятия хоббита.
- Мы тебя совсем потеряли… Где же ты был? – Пиппин принялся болтать, рассказывать, где и кто находится, и как они сейчас придут в Палату Врачевания, где Мерри обязательно вылечат. Мерри слушал краем уха, лишь улыбался и прижимался иногда к плечу Пиппина.
- Это ты, - шептал он.
- Конечно же я, а кого ты надеялся увидеть? – неожиданно ревниво произнес Пиппин.
Мерри засмеялся:
- Глупый… совсем глупый хоббит…, - его ноги подкосились, - я устал, Пиппин, не могу… не могу больше идти…
- Эй, только посмей мне здесь умереть! – возмутился Пиппин, еле сдерживая нахлынувшую панику, и добавил шепотом, больше для себя - Я не унесу тебя…
Пиппин опустился на землю и положил голову Мерри себе на колени:
- Мы подождем, дружок, вдруг кто-то будет проходить мимо, увидит нас и сообщит Гэндальфу…
Пиппин пальчиками перебирал кудряшки Мерри, а тот не отводил взгляда от его глаз.
- Ты такой красивый… - прошептал Мерри, а Пиппин почувствовал, как яркий румянец покрыл его щеки, - И смущаешься красиво…
Пиппину тоже хотелось сказать что-нибудь хорошее Мерри, но слова застревали на языке.
Скоро явился Гэндальф, он заботливо поднял Мерри и понес в Палаты Врачевания. Пиппин бежал за волшебником и сердито размышлял, что как только Мерри придет в себя, он обязательно найдет такие слова, чтобы выразить все свои чувства. И он не будет краснеть. И он не будет бояться.
Арагорн склонился над бледным лицом Мерри, провел рукой по волосам и позвал по имени.
- Вы, хоббиты, народ мужественный и сильный. Он будет жить, - Арагорн повернулся к Пиппину и подмигнул, - если конечно кое-кто ему поможет снова приобрести вкус к жизни.
Пиппин серьезно закивал головой:
- Я помогу, конечно, помогу…, - и впервые не покраснел.
Мерри открыл глаза, заинтересованного посмотрел на Пиппина и заявил:
- Я кушать хочу…
- Я принесу! – Пиппин побежал за едой и, когда вернулся, в комнате у Мерри уже никого не было. Хоббит сидел на подушках и лениво щурился на солнце, бившее в окно.
- Эх, где-то я потерял свою котомку, а там было наипрекраснейшее зелье из запасов Сарумана.
- Не волнуйся, твоя котомка здесь, рядом у кровати лежит. Да и у меня есть запасы… Покурим?
Хоббиты молча раскурили трубочки. Поговорили о том, что с ними произошло. Снова помолчали.
- Ты скучал? – поинтересовался Мерри и слегка покосился в сторону сидящего рядом Пиппина.
Пиппин решил, что пора сказать всё, но заметил, что опять молчит.
- Да, - кивнул он, - Очень скучал. Ты мне даже снился…
Мерри хихикнул и повернулся к Пиппину:
- Ты ведь…, - он замолчал, глядя на тонкие пальчики Пиппина, которые с силой вцепились в одеяло. Мерри наклонился и поцеловал пальчики, распрямил их, повернул ладонью и потерся щекой. Пиппин охнул и обнял Мерри, их губы нашли друг друга и впервые с нежностью соприкоснулись.
- Ты знаешь, мне снилось, что мы с тобой…, - произнес Пиппин в перерыве между поцелуями, но не завершил фразу, как язычок Мерри нагло вторгся в рот Пиппина. Пиппин попытался сопротивляться, но Мерри с силой придавил его к кровати:
- Кто-то там обещал Арагорну кое-что…, - задыхаясь, произнес Мерри.
Пиппин рассмеялся, его руки принялись расстегивать пуговки на одежде Мерри:
- Кто-то разве против? Только если ты будешь таким прытким и дальше, я не доживу до самого интересного, ты задушишь меня.
Мерри удивленно уставился на Пиппина:
- Ты правда не против?
- Я ведь обещал Арагорну…
- Не верю тебе…
- Я обещал себе, что если ты останешься жить, то…, - Пиппин нахмурил лоб, пытаясь справиться с тугим ремешком на поясе.
Брови Мерри медленно ползли на лоб, он настолько растерялся, что даже не знал, что ответить.
- Ты долго будешь сидеть столбом, помоги же мне! – рассердился Пиппин.
- Я безумно люблю тебя, - восхищенно произнес Мерри, чувствуя, как уходит земля из-под ног.
- Я тоже буду тебя любить, если ты снимешь этот отвратительный пояс! – воскликнул Пиппин и тут же рассмеялся над двусмысленностью своих слов. Теперь, когда он уже все решил, на душе было легко и весело.
Мерри лихорадочно принялся одной рукой снимать с себя пояс, а другой – одежду Пиппина. «Пока не передумал», - подумал Мерри. Пиппин не выдержал и закатился в хохоте:
- Тише, друг, тише… я никуда не денусь, честное слово… здесь я, здесь…
- Да кто тебя знает…, - смущенно пробормотал Мерри и снизил скорость.
Пиппин избавился от рубашки вслед за Мерри. Хоббиты замерли, рассматривая друг друга. Пиппин подтянул к себе поближе Мерри и губами прикоснулся к теплому плечу, его язычок медленно прошелся по нежной коже и замер на бьющейся жилке. Мерри тихо вздохнул, его рука ловко спустилась вниз, пролезла в брюки Пиппина, и пальцы с нежностью накрыли влажный от возбуждения пенис. Пиппин вздрогнул и изогнулся, отдавая себя сладострастной истоме.
- Может, мы все-таки избавимся от лишней одежки, - предложил Пиппин.
Мерри кивнул и быстро стянул с себя и Пиппина брюки. Их слегка лихорадило, руки не слушались, они прильнули друг к другу, только так найдя силы. Оба стояли на коленях, руки их слепо блуждали по обнаженной коже, наслаждаясь шелковистостью и теплом. Возбуждение их нарастало, но они не торопились выплескивать его. Настойчивый язычок Мерри спускался все ниже и ниже, добравшись до влажного от возбуждения пениса, Пиппин не сдержал стона, вцепившись пальцами в спину Мерри.
- Ты не против…, - прошептал Мерри. И Пиппин кивнул, не в силах что-либо произнести. Мерри повернул друга спиной к себе, его пальцы пробежали по позвоночнику Пиппина и с силой сжали его ягодицы. Легкая доля страха проникла в душу Пиппина, когда пенис Мерри яростно вонзился в него, он вскрикнул от боли, но тут же волна сумасшедшего возбуждения накрыла его с головой. Стон, слетевший с его губ, переплетался со стоном Мерри. Бедра Мерри двигались все быстрее и быстрее, темп нарастал, несся за собой неизбежную лавину. Мерри вскрикнул и изогнулся, выпуская сперму внутри Пиппина. Пиппин не ожидал, что эта теплая жидкость внутри него будет последней каплей и вызовет такой вихрь наслаждений. Его руки вцепились в кровать, а зубы впились в подушку, заглушая вырвавшийся крик.
- Слишком хорошо, - произнес Мерри хриплым голосом, продолжая еще лежать на Пиппине и иногда губами пробегать по его шейке.
- Так не бывает? – поинтересовался Пиппин, слегка улыбаясь.
Мерри скатился с Пиппина и лег рядом, склонив голову ему на плечо.
- Если так не было раньше, то теперь мы знаем, что так может быть… - глубокомысленно изрек Мерри, а Пиппин весело рассмеялся.
- Теперь так будет всегда? – осторожно поинтересовался Мерри.
Пиппин приподнял голову и внимательно посмотрел на Мерри:
- Нет. Так больше не будет.
Мерри почувствовал, как сердце налилось тяжестью.
- Будет еще лучше, - ехидно улыбнулся Пиппин и с жадностью накинулся на губы Мерри. Потом сильными руками обхватил его и перевернул на живот. Мерри даже немного испугался такой силы. Пиппин поцелуями покрыл всю спину Мерри и остановился на ямочке, что разделяла две упругие ягодицы. Мерри хихикнул:
- А можно еще раз так ?- спросил он.
- Вот еще… - шепнул Пиппин прямо ему в ушко и снова перевернул его на спину.
- А теперь что? – настороженно поинтересовался Мерри и тут же получил ответ: Пиппин всем своим весом улегся на бедрах Мерри и стал медленно покачиваться, наблюдая, как постепенно расширяются зрачки Мерри, как зубки впиваются, до крови, в губы, как Мерри пытается рассмеяться, но вместо смеха слышен жалобный стон. Вид беспомощного Мерри возбуждал Пиппина, он сам до боли сжал зубы, чтобы не застонать от наслаждения. Когда пик возбуждения достиг нестерпимых высот, Пиппин снова перевернул Мерри на живот, обнял его за бедра и медленно вошел в него, все дальше и дальше продвигаясь внутри и наблюдая за реакцией Мерри. Они одновременно достигли оргазма, оповестив его криками. Обессиленный Пиппин упал рядом с Мерри и, еще задыхаясь, он произнес:
- Даже если мы проиграем, я найду тебя.
Пока Мерри придумывал, что ответить, Пиппин засопел. Мерри удивленно уставился на посапывающего Пиппина. «бедный» – прошептал он и улыбнулся. Пиппин спал, а Мерри не сводил с него глаз, а потом и сам уснул.
-
-
20.05.2008 в 15:48а у тебя даири открыт?
а можно я ссыль на тебя кину?
и своё открою... :rolleyes:
-
-
20.05.2008 в 15:54-
-
20.05.2008 в 16:19а рейтинг какай авторский поставишь?
-
-
20.05.2008 в 16:31-
-
20.05.2008 в 16:35согласна.
Я очень грозная
тоже согласна.
-
-
20.05.2008 в 16:45-
-
09.11.2010 в 23:17понравилось! концовка скомканная только. Хотелось бы продолжение увидеть о том как Пин НЕ женился)
-
-
10.11.2010 в 09:29-
-
10.11.2010 в 11:17в любом случае, спасибо Вам за фик!)
-
-
20.11.2010 в 19:24Как хорошо, что у вас дневник поисковиками обнаруживается, а то бы так и сидеть мне без хоббитов))))
Они такие прекрасные) ааааа!
-
-
22.11.2010 в 12:12-
-
20.03.2014 в 19:48